Краски японского экономического процветания стали тускнеть. Причина в том, что кредитные каналы оказались забиты «плохими» долгами. Обеспокоившись этой проблемой, японское правительство еще пять лет назад приняло пакет законов, направленных на финансовое оздоровление экономики страны. Груз неработающих кредитов был сокращен. Правда, полностью справиться с задачей не удалось.
Токийские «астрофизики»
Японские власти столкнулись с проблемой: банки не могут вернуть кредиты, широко раздававшиеся в годы экономического процветания, а предприятия не в состоянии выплатить заемные средства, полученные под ожидаемый рост цен на землю и акции. В стоимостном выражении долги выросли до астрономических величин. Поэтому правительственную программу оздоровления окрестили «Big Bang» («Большой взрыв»). Токийским «астрофизикам»
предстояло не просто прочистить кредитные каналы. Как Вселенная возникла после «Большого взрыва», так и в результате «экономико-физических» экспериментов из прежних финансовых учреждений страны должна была родиться полностью обновленная банковскофинансовая система Японии. Власти действовали решительно. В первую очередь была ликвидирована система жесткого сегментирования и регулирования деятельности финансовых институтов. По сути дела, «астрофизики» позволили «всем делать все». Далее подверглась реформированию система страхования вкладов. Государство взвалило на плечи банков большую часть связанных с этим финансовых хлопот. Затем отладило схему плавной ликвидации неплатежеспособных банков: работающие активы таких учреждений были переведены под временное управление государства. Правительство также пошло на пополнение собственного капитала ослабевших кредитных институтов. Для этого оно на возвратной основе привлекает бюджетные средства. Их обеспечением служат акции санируемых банков. Наконец, властями были организованы мероприятия по скупке неработающих кредитов, причем как у кредитных учреждений, так и у предприятий, имеющих перед ними задолженность. Безнадежную задолженность компаний предполагалось списать.
Комплекс этих «астрофизичесских» мероприятий дополнили институциональные реформы. Большую независимость от правительства и самостоятельность получил Банк Японии, ответственный за состояние денежной системы страны. Для общего руководства реформой была создана комиссия по реструктуризации финансовой системы. Органы банковского надзора выделились из министерства финансов в самостоятельное агентство финансового надзора. Правительство организовало две новых корпорации, занимающихся выкупом неработающих кредитов. Кроме того, в результате слияний и объединений целого ряда крупных банков были сформированы мощные финансовые холдинговые компании.
Японские власти столкнулись с проблемой: банки не могут вернуть кредиты, широко раздававшиеся в годы экономического процветания, а предприятия не в состоянии выплатить заемные средства, полученные под ожидаемый рост цен на землю и акции. В стоимостном выражении долги выросли до астрономических величин. Поэтому правительственную программу оздоровления окрестили «Big Bang» («Большой взрыв»). Токийским «астрофизикам»
предстояло не просто прочистить кредитные каналы. Как Вселенная возникла после «Большого взрыва», так и в результате «экономико-физических» экспериментов из прежних финансовых учреждений страны должна была родиться полностью обновленная банковскофинансовая система Японии. Власти действовали решительно. В первую очередь была ликвидирована система жесткого сегментирования и регулирования деятельности финансовых институтов. По сути дела, «астрофизики» позволили «всем делать все». Далее подверглась реформированию система страхования вкладов. Государство взвалило на плечи банков большую часть связанных с этим финансовых хлопот. Затем отладило схему плавной ликвидации неплатежеспособных банков: работающие активы таких учреждений были переведены под временное управление государства. Правительство также пошло на пополнение собственного капитала ослабевших кредитных институтов. Для этого оно на возвратной основе привлекает бюджетные средства. Их обеспечением служат акции санируемых банков. Наконец, властями были организованы мероприятия по скупке неработающих кредитов, причем как у кредитных учреждений, так и у предприятий, имеющих перед ними задолженность. Безнадежную задолженность компаний предполагалось списать.
Комплекс этих «астрофизичесских» мероприятий дополнили институциональные реформы. Большую независимость от правительства и самостоятельность получил Банк Японии, ответственный за состояние денежной системы страны. Для общего руководства реформой была создана комиссия по реструктуризации финансовой системы. Органы банковского надзора выделились из министерства финансов в самостоятельное агентство финансового надзора. Правительство организовало две новых корпорации, занимающихся выкупом неработающих кредитов. Кроме того, в результате слияний и объединений целого ряда крупных банков были сформированы мощные финансовые холдинговые компании.
Депозиты растут, интерес к кредитам падает
Вфинансах Страны восходящего солнца следует отметить несколько тенденций. Прежде всего,
идет устойчивое снижение всех видов процентных ставок. Очевидно, это связано с проводимой властями страны политикой нулевой ставки, которая имеет своей целью оживление экономики через вливание «дешевых» денег. Низкие ставки настолько зажимают банковскую маржу, что удельные доходы становятся минимальными. Это вынуждает кредитные учреждения искать замену традиционным источникам получения доходов.
Несмотря на низкие ставки, обязательства японских финансовых институтов в виде действующих депозитов несколько увеличились. Это демонстрирует наличие у клиентов свободных средств, которые в условиях депрессивной экономики не находят иного применения. Да и сами банки в последнее время активно работают с населением, справедливо рассматривая его как важное дополнение к такой традиционной для себя клиентуре, как промышленные предприятия. Однако совокупные объемы средств, привлеченных кредитными институтами, несколько уменьшились. Прежде всего по причине сокращения объемов эмиссии банковских бумаг. «Сжимавшиеся» в объемах средства банки направляли на покупку ценных бумаг, одновременно сокращая объем выдаваемых кредитов.
Интерес банков к бумагам продиктован не только расширением возможностей игры на финансовых рынках. Расширились объемы выпуска государственных облигаций (с 96 трлн. до 147 трлн. иен), которые во всем мире признаются самым надежным вложением средств. По мере роста прибылей крупные промышленные корпорации теряли интерес к новым кредитам. А банки, не находя перспективных клиентов и перенацелившись на рынок государственных обязательств, стали с меньшим вниманием относиться к заемщикам.
Проведенные Банком Японии опросы ведущих компаний показывают устойчивость этих тенденций в кредитной сфере. Коэффициент диффузии (разница между оптимистичными и пессимистичными ответами) стал положительным только в последнем квартале 2003 г.
Причем исключительно за счет оптимизма, проявленного мелкими фирмами и местными властями, которые особенно пострадали в кризисные годы и сейчас нуждаются в свободных средствах. Интересно отметить, что положительные значения у коэффициента диффузии появились только для ипотечных кредитов. Можно предположить, что население стремится извлечь выгоду из устойчивого падения цен на земельные участки, которое началось еще с 1991 года. Вплоть до лета 2004 г. пессимистические нотки устойчиво преобладали в оценках рынка потребительского кредитования. Простые японцы, номинальные доходы которых в условиях хронической дефляции практически не увеличивались, тогда еще не были готовы
покупать японские или европейские дорогие товары, отдавая предпочтение китайскому ширпотребу.
Анализ финансовых потоков, проходящих через платежные системы Японии, также показывает, что «астрофизические» процессы устойчиво завязаны на расширение рынка государственных обязательств. Правда, коммерческие платежи почти не пострадали (благодаря системе «Дзэнгин», то есть «Все банки»). Зато в условиях растущего предложения наличности заметно снизилась сумма векселей и чеков, прошедших через все клиринговые учреждения страны. Наконец, по мере роста курса иена/доллар (примерно со 116 до 109) и при практически неизменном дневном обороте торгов ($32,778 млн.) происходило сжатие расчетов через систему валютного клиринга. При этом в структуре сделок заметно выросла доля соглашений своп (примерно с половины до двух третей общего объема дневного рынка).
Вфинансах Страны восходящего солнца следует отметить несколько тенденций. Прежде всего,
идет устойчивое снижение всех видов процентных ставок. Очевидно, это связано с проводимой властями страны политикой нулевой ставки, которая имеет своей целью оживление экономики через вливание «дешевых» денег. Низкие ставки настолько зажимают банковскую маржу, что удельные доходы становятся минимальными. Это вынуждает кредитные учреждения искать замену традиционным источникам получения доходов.
Несмотря на низкие ставки, обязательства японских финансовых институтов в виде действующих депозитов несколько увеличились. Это демонстрирует наличие у клиентов свободных средств, которые в условиях депрессивной экономики не находят иного применения. Да и сами банки в последнее время активно работают с населением, справедливо рассматривая его как важное дополнение к такой традиционной для себя клиентуре, как промышленные предприятия. Однако совокупные объемы средств, привлеченных кредитными институтами, несколько уменьшились. Прежде всего по причине сокращения объемов эмиссии банковских бумаг. «Сжимавшиеся» в объемах средства банки направляли на покупку ценных бумаг, одновременно сокращая объем выдаваемых кредитов.
Интерес банков к бумагам продиктован не только расширением возможностей игры на финансовых рынках. Расширились объемы выпуска государственных облигаций (с 96 трлн. до 147 трлн. иен), которые во всем мире признаются самым надежным вложением средств. По мере роста прибылей крупные промышленные корпорации теряли интерес к новым кредитам. А банки, не находя перспективных клиентов и перенацелившись на рынок государственных обязательств, стали с меньшим вниманием относиться к заемщикам.
Проведенные Банком Японии опросы ведущих компаний показывают устойчивость этих тенденций в кредитной сфере. Коэффициент диффузии (разница между оптимистичными и пессимистичными ответами) стал положительным только в последнем квартале 2003 г.
Причем исключительно за счет оптимизма, проявленного мелкими фирмами и местными властями, которые особенно пострадали в кризисные годы и сейчас нуждаются в свободных средствах. Интересно отметить, что положительные значения у коэффициента диффузии появились только для ипотечных кредитов. Можно предположить, что население стремится извлечь выгоду из устойчивого падения цен на земельные участки, которое началось еще с 1991 года. Вплоть до лета 2004 г. пессимистические нотки устойчиво преобладали в оценках рынка потребительского кредитования. Простые японцы, номинальные доходы которых в условиях хронической дефляции практически не увеличивались, тогда еще не были готовы
покупать японские или европейские дорогие товары, отдавая предпочтение китайскому ширпотребу.
Анализ финансовых потоков, проходящих через платежные системы Японии, также показывает, что «астрофизические» процессы устойчиво завязаны на расширение рынка государственных обязательств. Правда, коммерческие платежи почти не пострадали (благодаря системе «Дзэнгин», то есть «Все банки»). Зато в условиях растущего предложения наличности заметно снизилась сумма векселей и чеков, прошедших через все клиринговые учреждения страны. Наконец, по мере роста курса иена/доллар (примерно со 116 до 109) и при практически неизменном дневном обороте торгов ($32,778 млн.) происходило сжатие расчетов через систему валютного клиринга. При этом в структуре сделок заметно выросла доля соглашений своп (примерно с половины до двух третей общего объема дневного рынка).
«Лучшие» показатели на уровне «худших»
Ход «экономико-физического» эксперимента можно замерить по нескольким показателям. Они
свидетельствуют, что все эти годы после «Большого взрыва» состояние банковской системы Японии было заметно хуже, чем финансовых институтов США. Но по отдельным параметрам оно вполне сопоставимо с положением дел в развитых европейских странах. Так, прибыльность японских банков в пореформенные годы (здесь и далее – 1998-2002 гг.) находилась на низком уровне. Отношение прибыли к активам было отрицательным. Прибыль кредитные учреждения продемонстрировали лишь в 2000 г. Но уже год спустя этот показатель стал нулевым, и затем банки снова «вышли в минус». Показатель прибыли к собственному (акционерному) капиталу тоже выглядел удручающим. И только в 2000 г. он имел положительное значение. Для сравнения, в США первый показатель, демонстрирующий эффективность работы кредитов, составлял минимум 1.1%. Второй, отражающий успехи обращения собственного капитала, не был ниже 12.9%. Более оптимистично японские показатели смотрелись в сравнении с Европой. Однако даже в лучшем 2000 году они находились на уровне худших «европейских стандартов». Ни в одной стране Западной Европы прибыль к активам не опускалась за 0.1%, а к акционерному капиталу – всегда была выше 2.0%. Справедливости ради нужно заметить, что прибыльность, особенно в краткосрочном аспекте, для японцев не всегда была самоцелью. Задача традиционно ставилась так, чтобы обеспечить капиталами стабильный рост экономической системы в целом. Прибыль банков при этом возникала как бы сама собой. Ее надежно гарантировали расширение объемов продаж и, соответственно, доходов промышленных корпораций. Таким образом, проблема эффективности японских банков связана не столько с их неумением работать, сколько со структурой общественного капитала и механизмом функционирования экономики, а также со
спекулятивной земельно-фондовой эйфорией, охватившей страну в 80-е годы.
По качеству активов банковской системы Япония тоже уступала большинству развитых стран. Объем неработающих кредитов к общей сумме выданных кредитов в пореформенный период
находился на уровне заметно более высоком, чем, например, в США (до 1.6%). Более того, в Японии это отношение не демонстрировало тенденции к снижению. Еще хуже дело обстояло с резервами на покрытие неработающих кредитов. В Японии они постоянно сжимались, а в США, наоборот, увеличивались и даже превышали 100%. В отдельных европейских странах неработающие кредиты достигали максимум 15.5%. А резервы под неработающие займы составляли минимум 24.1%. То есть доля неработающих займов в Японии даже при самой
грубой прикидке была в целом несколько лучше, чем худшие показатели для Европы. Но размер резервов под неработающие японские кредиты заметно уступал европейскому уровню (67.05%).
Ход «экономико-физического» эксперимента можно замерить по нескольким показателям. Они
свидетельствуют, что все эти годы после «Большого взрыва» состояние банковской системы Японии было заметно хуже, чем финансовых институтов США. Но по отдельным параметрам оно вполне сопоставимо с положением дел в развитых европейских странах. Так, прибыльность японских банков в пореформенные годы (здесь и далее – 1998-2002 гг.) находилась на низком уровне. Отношение прибыли к активам было отрицательным. Прибыль кредитные учреждения продемонстрировали лишь в 2000 г. Но уже год спустя этот показатель стал нулевым, и затем банки снова «вышли в минус». Показатель прибыли к собственному (акционерному) капиталу тоже выглядел удручающим. И только в 2000 г. он имел положительное значение. Для сравнения, в США первый показатель, демонстрирующий эффективность работы кредитов, составлял минимум 1.1%. Второй, отражающий успехи обращения собственного капитала, не был ниже 12.9%. Более оптимистично японские показатели смотрелись в сравнении с Европой. Однако даже в лучшем 2000 году они находились на уровне худших «европейских стандартов». Ни в одной стране Западной Европы прибыль к активам не опускалась за 0.1%, а к акционерному капиталу – всегда была выше 2.0%. Справедливости ради нужно заметить, что прибыльность, особенно в краткосрочном аспекте, для японцев не всегда была самоцелью. Задача традиционно ставилась так, чтобы обеспечить капиталами стабильный рост экономической системы в целом. Прибыль банков при этом возникала как бы сама собой. Ее надежно гарантировали расширение объемов продаж и, соответственно, доходов промышленных корпораций. Таким образом, проблема эффективности японских банков связана не столько с их неумением работать, сколько со структурой общественного капитала и механизмом функционирования экономики, а также со
спекулятивной земельно-фондовой эйфорией, охватившей страну в 80-е годы.
По качеству активов банковской системы Япония тоже уступала большинству развитых стран. Объем неработающих кредитов к общей сумме выданных кредитов в пореформенный период
находился на уровне заметно более высоком, чем, например, в США (до 1.6%). Более того, в Японии это отношение не демонстрировало тенденции к снижению. Еще хуже дело обстояло с резервами на покрытие неработающих кредитов. В Японии они постоянно сжимались, а в США, наоборот, увеличивались и даже превышали 100%. В отдельных европейских странах неработающие кредиты достигали максимум 15.5%. А резервы под неработающие займы составляли минимум 24.1%. То есть доля неработающих займов в Японии даже при самой
грубой прикидке была в целом несколько лучше, чем худшие показатели для Европы. Но размер резервов под неработающие японские кредиты заметно уступал европейскому уровню (67.05%).
«Плохонький, но свой»
Отсутствие ясной тенденции к снижению доли неработающих кредитов в активах говорит о
том, что они в текущей деятельности банков по-прежнему воспроизводятся. Отчасти это связано с тем, что при существующей в стране сложной перекрестной системе акционерного капитала при выдаче кредитов понятие «плохонький, но свой» не является пустым звуком. При оценке качества капитала необходимо также принять во внимание действия японского правительства, которое неоднократно производило вливание свежих средств в капитал банков. Все это привело к тому, что показатели качества капитала оказались завышенными, по некоторым оценкам, примерно вдвое. И при тщательном изучении состояния капиталов, предпринятом надзорными структурами, некоторые банки были прямо уличены в искажении бухгалтерской отчетности. Уровень взвешенной достаточности капитала в Японии до 2001 г.
находился примерно на том же уровне, что и в Штатах. Но затем понизился, а в США, наоборот, повысился до 12.5%. Его «валовой» аналог, то есть отношение капитала к активам без учета их структуры, для японских банков находился на уровне заметно более низком, чем для американских, где он поднялся до 9.0%. В странах Европы отношение капитала к взвешенным активам в большинстве случаев было на сопоставимом или более высоком уровне, чем в Японии. Однако «валовой» показатель в Японии устойчиво демонстрировал уровень, близкий к наихудшим в Европе (4%). Хотя, скорее всего, такая ситуация продиктована межстрановыми отличиями, например, в структуре банковских капиталов и активов. Как только эти особенности принимаются в расчет (то есть объемы «взвешиваются»), японские
банки выходят на уровень «европейских стандартов». В 2003 г. наметились тенденции к сокращению объема неработающих кредитов, что позволило МВФ выразить надежду, что худшие для японских финансовых институтов годы остались позади. Тем не менее, среди российских исследователей данной проблемы преобладают весьма осторожные или пессимистические оценки. Эксперты из институтов Российской академии наук отмечают низкую эффективность «Большого взрыва» и полагают, что списание неработающих кредитов и решение прочих проблем может растянуться в Японии на десятилетия.
Отсутствие ясной тенденции к снижению доли неработающих кредитов в активах говорит о
том, что они в текущей деятельности банков по-прежнему воспроизводятся. Отчасти это связано с тем, что при существующей в стране сложной перекрестной системе акционерного капитала при выдаче кредитов понятие «плохонький, но свой» не является пустым звуком. При оценке качества капитала необходимо также принять во внимание действия японского правительства, которое неоднократно производило вливание свежих средств в капитал банков. Все это привело к тому, что показатели качества капитала оказались завышенными, по некоторым оценкам, примерно вдвое. И при тщательном изучении состояния капиталов, предпринятом надзорными структурами, некоторые банки были прямо уличены в искажении бухгалтерской отчетности. Уровень взвешенной достаточности капитала в Японии до 2001 г.
находился примерно на том же уровне, что и в Штатах. Но затем понизился, а в США, наоборот, повысился до 12.5%. Его «валовой» аналог, то есть отношение капитала к активам без учета их структуры, для японских банков находился на уровне заметно более низком, чем для американских, где он поднялся до 9.0%. В странах Европы отношение капитала к взвешенным активам в большинстве случаев было на сопоставимом или более высоком уровне, чем в Японии. Однако «валовой» показатель в Японии устойчиво демонстрировал уровень, близкий к наихудшим в Европе (4%). Хотя, скорее всего, такая ситуация продиктована межстрановыми отличиями, например, в структуре банковских капиталов и активов. Как только эти особенности принимаются в расчет (то есть объемы «взвешиваются»), японские
банки выходят на уровень «европейских стандартов». В 2003 г. наметились тенденции к сокращению объема неработающих кредитов, что позволило МВФ выразить надежду, что худшие для японских финансовых институтов годы остались позади. Тем не менее, среди российских исследователей данной проблемы преобладают весьма осторожные или пессимистические оценки. Эксперты из институтов Российской академии наук отмечают низкую эффективность «Большого взрыва» и полагают, что списание неработающих кредитов и решение прочих проблем может растянуться в Японии на десятилетия.
«Цунахики» как метод прогнозирования
Вырисовываются два сценария дальнейшего развития «экономико-физических» процессов.
Первый – пессимистический. Японские банки имеют низкую прибыльность при сокращении
кредитной активности в экономике страны. Это заметно сужает возможности кредитных учреждений активно списывать нерабочие кредиты. Пополнить свои доходы финансовые институты пытаются через ценные бумаги, прежде всего государственные облигации. В свою очередь, само государство, пытающееся хоть как-то расшевелить экономику, накопило долгов
объемом до 180% ВВП. И не исключено, что в какой-то момент может возникнуть проблема финансовой состоятельности всей Японии. Поклонники успехов современной «астрофизики» рисуют иную картину. В стране происходит экономический рост. В 2004 г. МВФ оценивает его в 1.4%. Устойчиво поднимаются доходы промышленных корпораций. Вслед за ними прибыль стали показывать ведущие банки. Объем неработающих кредитов постепенно снижается. В настроениях японских деловых кругов все больше оптимизма.
По какому сценарию будут развиваться события – читатели могут определить сами, совершив в 15-й день 2-го месяца обряд «цунахики», то есть перетягивания каната. В некоторых местах Японии так, выйдя в поле после новогодних праздников, определяли перспективы цен на рис. И веками верным признавался прогноз той команды, которая выиграет. Пока ясно лишь одно: обратной дороги в золотые времена уже нет. Раньше или позже банковская система Японии (или ее руины?) предстанет – должна предстать – перед миром в обновленном виде.
Вырисовываются два сценария дальнейшего развития «экономико-физических» процессов.
Первый – пессимистический. Японские банки имеют низкую прибыльность при сокращении
кредитной активности в экономике страны. Это заметно сужает возможности кредитных учреждений активно списывать нерабочие кредиты. Пополнить свои доходы финансовые институты пытаются через ценные бумаги, прежде всего государственные облигации. В свою очередь, само государство, пытающееся хоть как-то расшевелить экономику, накопило долгов
объемом до 180% ВВП. И не исключено, что в какой-то момент может возникнуть проблема финансовой состоятельности всей Японии. Поклонники успехов современной «астрофизики» рисуют иную картину. В стране происходит экономический рост. В 2004 г. МВФ оценивает его в 1.4%. Устойчиво поднимаются доходы промышленных корпораций. Вслед за ними прибыль стали показывать ведущие банки. Объем неработающих кредитов постепенно снижается. В настроениях японских деловых кругов все больше оптимизма.
По какому сценарию будут развиваться события – читатели могут определить сами, совершив в 15-й день 2-го месяца обряд «цунахики», то есть перетягивания каната. В некоторых местах Японии так, выйдя в поле после новогодних праздников, определяли перспективы цен на рис. И веками верным признавался прогноз той команды, которая выиграет. Пока ясно лишь одно: обратной дороги в золотые времена уже нет. Раньше или позже банковская система Японии (или ее руины?) предстанет – должна предстать – перед миром в обновленном виде.
Алексей Баландин
Комментариев нет:
Отправить комментарий